Предыдущая Следующая

бесцеремонностью, и она подумала, что вовсе не  обязана  обеспечивать  эту

свору молоком от своей коровы, пусть поищут других  коров.  Бобовка  между

тем все перебирала ногами и озиралась по сторонам, когда Степанида подсела

к вымени. Присутствие посторонних  корове  явно  не  нравилось.  Степанида

чувствовала это, и тихое возмущение в ней все нарастало. Все же она как-то

нацыркала полведра молока и встала. Карла в  своем  засаленном  мундирчике

стоял рядом, на  его  нездоровом,  отекшем  лице  не  было  ничего,  кроме

терпеливого безразличного ожидания.

   - Вот, больше нет! - сказала Степанида, отдавая ведро.

   Немец молча взял ведро и вперевалку понес  его  к  кухне.  К  Степаниде

как-то бочком подступил Петрок, оглянувшись, тихо шепнул:

   - Поди, маловато... Чтоб они...

   - Хватит! - решительно оборвала она Петрока и шлепнула корову по  заду,

подталкивая ее в хлев. Но тотчас возле кухни раздался резкий,  возмущенный

окрик, от которого она содрогнулась:

   - Хальт!

   Это все тот же фельдфебель. Зло раскрасневшись, в гневном  волнении  он

выхватил у Карлы ведро и, пока Степанида сообразила, чего от нее хотят,  с

ведром подлетел к ней вплотную. Что-то  быстро  и  зло  говорил,  потрясая

неполным ведром, она слушала, уже понимая, что так возмутило этого немца.

   - А нет больше молока. Все.

   - Фсе? Аллес?

   Кругленький фельдфебель еще проговорил что-то  язвительно,  потом  живо

повернулся к кухне и, поискав там кого-то взглядом, мотнул головой -  ком!

Все тот же Карла по-прежнему неторопливо, вразвалку подошел к фельдфебелю,

взяв  ведро,  нерешительно  шагнул  к  корове,  которая   встревоженно   и

непонимающе озиралась вокруг. Когда он приблизился к ней, корова  поспешно

отвернулась, будто  поняв  его  намерения,  и  Карла  вынужден  был  снова

обходить ее, чтобы подойти сбоку. Так повторилось два или три  раза,  пока

фельдфебель не прикрикнул на Петрока, и  тот  испуганно  схватил  за  рога

Бобовку.

   Степанида уже знала, что сейчас произойдет, и ей  стало  страшновато  -

обман ее вот-вот раскроется. Одновременно было противно при виде того, как

солдат брался доить, а ее дурень Петрок ему помогал. Бедная  Бобовка,  что

они сейчас с ней сделают, глаза бы  ее  не  глядели  на  это.  Но,  как-то

словчившись, они уже доили, в ведре зазвякало молоко, раскоряченный  Карла

сгибался под коровой,  неловко  заглядывая  на  вымя,  Бобовка  перебирала

ногами и крутила головой,  похоже,  пыталась  вывернуть  рога,  но  Петрок

держал крепко.  Степанида,  вся  напрягшись  в  молчаливом  гневе,  стояла

Предыдущая Следующая