Предыдущая Следующая

дровокольню, обошел истопку, она подумала, зайдет в хату, но нет, повернул

к хлеву и вдруг остановился у колодца. Свентковский в начищенных  хромовых

сапогах подался за ним по росистой траве, и она слышала,  как  они  там  о

чем-то переговаривались на недоступном для нее языке.

   Остальные, напившись молока, также по одному перешли к колодцу,  что-то

их там заинтересовало. Она же продолжала стоять возле подойника, не  зная,

что лучше - уйти с  глаз  долой  или  еще  подождать?  Но  все-таки  надо,

наверно, чтобы здесь  был  хозяин,  который  куда-то  запропастился  и  не

показывается. Или он не видит, кто к ним  пожаловал,  с  досадой  подумала

Степанида.

   - Богатька! - снова окликнул ее Свентковский. - Германский  фельдфебель

желает отведать вашей воды. Будьте добры, принесите ведро.

   - Ведро? Сейчас...

   "Добрались-таки наконец", - начиная раздражаться, подумала она,  вбегая

в  сени.  Там  она  сдавленно-тревожным  голосом  крикнула  "Петрок!"   и,

выплеснув остатки воды в бадейку, вынесла им во двор новое цинковое ведро,

которое у нее перехватил тот, помоложе, в очках. Пристегнув ведро к  цепи,

он ловко раскрутил ворот и, как только ведро  в  глубине  коснулось  воды,

начал легко поднимать его, вращая  железную  ручку;  остальные  неподвижно

стояли возле  колодца  -  ждали.  На  нее  они  снова  перестали  обращать

внимание, и она подумала, что все-таки надо  вытолкать  сюда  Петрока.  Но

именно в этот момент он и сам появился из сеней, в опорках  на  босу  ногу

прошел мимо нее к колодцу и с какой-то боязливой  почтительностью  снял  с

головы суконную, с обвислым козырьком кепку.

   - Ага, хорошая водичка, знаете...  -  дрогнувшим  от  волнения  голосом

заговорил он, обращаясь к немцам.

   Тем временем немцы уже вытащили ведро воды и переливали ее  в  какой-то

плоский зеленый сосуд, сдержанно переговариваясь  между  собой.  Никто  из

них, кроме разве Свентковского, даже не взглянул  на  хозяина  хутора,  и,

только когда учитель что-то сказал по-немецки, рябой немец смерил  Петрока

неопределенным  медленным  взглядом.  Тот  поклонился  еще  раз,  и  тогда

молодой, в очках, стоявший к нему ближе других,  вынул  из  кармана  пачку

сигарет, сначала взял  одну  сигарету  сам,  а  другую  протянул  Петроку.

Петрок, все комкая кепку, неловко, заскорузлыми пальцами взял  сигарету  и

стоял, будто не зная, что с  нею  делать.  Немец  прикурил  от  зажигалки,

Петроку, однако, прикурить не дал.

   Они что-то там обговаривали, кажется, обсуждали  колодец,  и  Степанида

Предыдущая Следующая