Предыдущая Следующая

час побаловать корову в хлеву, а самой, пока дождь, может, сварить суп или

картошку - уже несколько дней она  не  топила  печи,  не  готовила  ничего

горячего. Однако не успела она перейти  двор,  как  до  ее  слуха  донесся

приглушенный непогодой мощный нутряной гул. Не понимая  еще,  что  бы  это

могло означать, она выглянула в ворота и остолбенела - тяжело  покачиваясь

на колдобинах, в дождливой мгле от  большака  к  хутору  двигалось  что-то

огромное, серое и туполобое, что не сразу и с трудом  напомнило  Степаниде

машину. За ней катилось что-то поменьше, однако с высокой, как у самовара,

трубой, и ветер уже нес сюда запах дыма. На мокро блестевших боках  машины

белели какие-то номера и буквы, а огромные колеса  не  вмещались  в  узких

колеях дороги и одной стороной мяли  траву  на  обочине.  Медленно,  но  с

какой-то неотвратимостью машина приближалась к  усадьбе,  пока  с  тяжелым

горячим дыханием не остановилась на въезде  в  ворота.  Здесь  дыхание  ее

стало явственнее, во дворе сильно завоняло бензином. С  высокой  ступеньки

возле кабины соскочил тщедушный  человек  в  шляпе  и  длиннополом  мокром

пальто, которого Степанида тотчас узнала -  это  был  местечковый  учитель

Свентковский.

   - Добрый день, пани Богатъка, - с непривычной любезностью  поздоровался

он, неся загадочно-слащавую улыбочку  на  худом  остроносом  лице.  -  Гуж

распорядился принять на квартирование немецкую команду. Ну,  и  чтобы  все

было ладно.

   Ах, вот оно что!..

   Степанида, однако, молчала в каком-то оцепенении, непонимающе глядя  на

машину, брезентовый верх которой свернул в сторону  низко  нависшие  ветви

лип.  В  это  же  время  металлически  звякнули  дверцы  кабины,  во  двор

одновременно выскочили двое мужчин. Еще не рассмотрев  ни  их  одежды,  ни

лиц, по чему-то  неуловимо  настороженному,  что  исходило  от  их  фигур,

Степанида поняла, что это немцы. Только когда  те  направились  к  ней  по

двору, она отметила мысленно, что ходят они как люди,  на  двух  ногах,  и

вроде без оружия даже. Тот, что соскочил с  этой  стороны  машины,  был  в

тесноватом, со множеством пуговиц  мундирчике,  на  его  голове  с  высоко

подстриженным затылком сидела  какая-то  растопырка-пилотка,  из  коротких

рукавов свисали тонкие руки. На  молодом  бледном  лице  его  за  круглыми

стеклами очков в черной оправе  светился  совершенно  незлой,  мальчишечий

интерес, почти любопытство ко всему, что он здесь увидел. Правда,  другой,

что с  проворной  поспешностью  выкатился  из-за  машины,  был  совершенно

Предыдущая Следующая