Предыдущая Следующая

Левона нет. Я бы ему!..

   - Лучше об этом теперь забыть, - помолчав,  сказала  Степанида.  -  Для

тебя лучше. Спокойнее было бы.

   - Ну, это уже хрена! Я не забуду. Не забуду, по чьей  милости  в  чужих

краях горе мыкал. Я теперь чего сюда прибился? - заходясь  в  напряженной,

едва сдерживаемой ярости, говорил Гуж. - Думаешь, немцам служить? Чихал  я

на немцев. Мне надо рассчитаться с некоторыми. С колхозничками, мать  вашу

за ногу! За то, что роскошествовали, когда мой батька на Соловках доходил!

   - Уж и роскошествовали! Работали...

   - За палочки работали? - спохватился Гуж. - Так вам и надо! Зачем  было

лезть в колхоз? Ты же в колхоз агитировала!

   - Нетрудно было агитировать. Разве не знаешь?!

   - Так какого ж шиша не зная, не ведая полезли?  Как  в  прорву.  Теперь

нажрались палочек, поумнели?

   - Умные и тогда были. Но малоземелье не лучше. Как было  жить  на  двух

десятинах с детьми?

   - А на шестидесяти сотках лучше стало? Двух десятин им мало  было!  Вот

теперь немцы дадут  земли  сколько  хочешь.  До  тридцати  га.  Тем,  кто,

конечно, заслужит. У германской власти заслужит.

   - Тебе уж точно дадут. Заслужил!

   - Мне? А на черта мне земля? Я ее с детских лет ненавижу. Плевал  я  на

землю.

   - За что же тогда стараешься?

   - Ах, какая умная, гляжу! Все тебе знать надо! А хоть  бы  за  то,  что

власть  дали.  Для  власти!  Я  всю  жизнь  был  подчиненный,  безвластный

человечек. Не мог ничего. А теперь у меня власть! Полная. Я же теперь  для

вас выше, чем сельсовет. Выше, чем райком. Чем совнарком даже. Я  же  могу

любого, кого захочу, пристрелить. Мне все доверяют. А  могу  и  наградить.

Вот тебе что надо? Корова  нужна,  немцы  сожрали?  Будет  корова!  Завтра

приведу. Поросенка? Так же. Коня нет?  Завтра  из  Выселок  двух  пригоню.

Отберу у любого и пригоню. А ты думала?

   - Отобранных нам не надо.

   - А я тебе и не дам. Ты же враг! Враг Германии.  Думаешь,  я  не  знаю,

чьих рук не миновала та их винтовочка? Напрасно  дураки  немцы  на  немого

списали. Я согласился, думаю: пусть! А сам имею в виду.  Тебя,  Степанида,

имею в виду. Я еще тут пошурую. В одном месте. Знаешь, в каком!

   Он почти выкрикивал это, вперив в нее твердый, безжалостный  взгляд,  и

она смешалась, первый раз за эту встречу подумав: неужели разнюхал,  холуй

немецкий! Но и в самом деле у нее стало  муторно  на  душе,  казалось,  он

что-то  узнал,  вроде  сам  подглядел  или,  может,  подсказал  кто.  Хотя

рассудком она убеждала себя, что ничего знать он не мог. Пугал? Испытывал?

Предыдущая Следующая