Предыдущая Следующая

суконным кафтаном плечи, и тело грузно с усилием повернулось. Он висел так

низко, что скрюченные ноги его в праздничных хромовых  сапогах  с  шорохом

черкнули по земляному полу. Не в лад со своим испугом Степанида  подумала,

что даже и здесь, чтобы повеситься, человеку не хватило  места,  так  было

низко и неудобно в этом амбаре.

   Через два дня они с Петроком отвезли  кое-как  сколоченный  из  старых,

неструганых досок гроб на католическое кладбище при  костеле  и  закопали.

Еще через день из местечка приехал арендатор Мацкевич, который погрузил  в

пароконную  фуру  громоздкое  дубовое  кресло,  часы  в  узком  футляре  и

красивую, красного дерева конторку, сказал: за долг,  который  не  уплатил

ему Яхимовский. Степанида с  Петроком  не  возражали,  сказали:  бери!  Им

оставалось больше  -  почти  вся  усадьба,  две  десятины  земли,  молодая

кобылка, корова. Разве по тому времени этого было мало?

   Несколько дней спустя они перетащили из истопки небогатые свои  пожитки

и стали жить в хате.

   Старик Яхимовский начал понемногу забываться.  Иногда  вспоминался,  но

воспоминания о нем лишь омрачали душу, и они старались о нем не думать.

   Это удавалось, тем более что бед и тревог хватало во  рее  те  трудные,

неспокойные годы...

   Озимые росли сами собой, забот о них было немного, но посеяно  их  было

всего две нивки, а главную часть надела на пригорке надо было  пахать  под

яровые. Оно ничего, конечно, как-нибудь бы вспахали, вот только самый верх

пригорка с позапрошлого года оставался залежью, Яхимовский его  не  пахал:

арендатор когда-то забросил, потому что земля там была не дай бог - камни,

суглинок, который в  засушливый  год  становился  как  скала.  Яхимовский,

разумеется, мог позволить себе десятину-другую бросить под залежь, у  него

хватало и лучшей земли, а каково было им? Весной засушило, дождей не было,

но, когда  потеплело,  Петрок  запряг  в  плуг  молодую  кобылу  и  поехал

поднимать залежь.

   Он бился там с утра до полудня. Степанида,  занятая  другими  делами  в

усадьбе, ждала его обедать и  не  дождалась.  Почувствовав  недоброе,  она

бросила  недоделанное  на  дворе  и  краем  оврага  помчалась  на  тот  их

злополучный надел.

   Еще издали, от оврага, она увидела на пригорке мужа, который, почему-то

оставив в борозде плуг, хлопотал  возле  кобылки,  понуро  стоявшей  среди

сухих стеблей прошлогоднего бурьяна с низко опущенной головой и мокрыми от

пота боками. Степанида взбежала на узенькие вспаханные бороздки и ойкнула,

Предыдущая Следующая