Предыдущая Следующая

   Если бы они знали, что их ждет дома, так, наверно,  убежали  бы  отсюда

куда-либо подальше, может, никогда бы и не вернулись обратно.  Но  великая

сила - незнание, оно значит для человека не меньше, чем его  самце  верные

знания и способность предвидеть будущее. Видно,  незнание  тоже  охраняет,

оберегает душу, давая человеку возможность жить.

   На хуторе в истопке Степанида  развязала  платок  с  куличом,  отрезала

кусок и отнесла в хату пану Адольфу. Как ей показалось, тот спал за печью,

потому что в хате его  не  было  видно,  и  Степанида,  положив  кулич  на

тарелку, поставила ее на стол. В хате царила устоявшаяся тишина, но она не

обратила на это внимания, вообще она не  имела  обыкновения  задерживаться

здесь - сделает что или  что-либо  возьмет  и  в  сени,  зачем  беспокоить

старого человека. В истопке они съели остатки кулича с молоком,  и  Петрок

вышел во двор. Им все же овладело весеннее беспокойство, надо было  ладить

плуг для борозды, под навесом он  не  мог  отыскать  валек,  без  которого

невозможно было запрячь лошадь.  Степанида  же  в  большом  чугуне  начала

забалтывать пойло корове, которая любила именно такое, слегка  заболтанное

мукой пойло и не хотела пить воду. Так она помешивала, присев над чугуном,

когда в раскрытую дверь сеней,  странно  пошатнувшись,  сунулся  Петрок  и

сдавленно крикнул ей с беспокойством, даже испугом в голосе:

   - Степанида!

   Она не сразу вскочила, показалось, что Петроку стало плохо, он и впрямь

очень побелел с лица, протянутые к ней руки недобро дрожали.

   - Степанида!!!

   Она бросилась к  мужу,  но  тот  отступил,  подался  обратно  во  двор,

переводя ее внимание в другую сторону - к хлеву. Она бросила взгляд дальше

и увидела, что амбарные двери настежь раскрыты, чего никогда не  случалось

прежде, всегда там  громоздился  черный  ржавый  замок,  большой  ключ  от

которого висел на гвозде в хате. Почуяв недоброе, она  бегом  бросилась  к

этим растворенным дверям и еще со двора в сумерках амбара увидела  тусклую

тень человека.  Будто  склонившись  над  закромами,  неподвижно  стоял  на

длинных, подогнутых в коленях ногах Адольф Яхимовский.  Не  своим  голосом

она крикнула: "Паночку Адоля!" - но тот не откликнулся. Тогда она вскочила

в амбар и поняла все. Сверху от  балки  свисала  туго  натянутая  веревка,

желтая, как кость, голова Яхимовского вместе  с  шеей  была  неестественно

свернута набок, руки упали вдоль обвисшего тела,  одно  плечо  вздернулось

вверх, и все туловище перекосилось. Она  схватила  его  за  костлявые  под

Предыдущая Следующая