Предыдущая Следующая

работе, голова была занята совсем другими заботами, он томился, без  конца

дымил самосадом и, словно больной, сидел на низкой скамеечке у порога  или

бесцельно  бродил  по  двору.  Внимание  его,  однако,  ни   на   чем   не

задерживалось,  вокруг  все  было   привычно,   знакомо   до   мелочей   и

воспринималось уже как часть его самого. Впрочем, оно и неудивительно: тут

прожито им двадцать лет трудной, в лишениях и заботах жизни,  которая  вот

начала сходить на нет клином, и другой уже не будет. Может бы,  и  дотянул

эту самую, богом ему отпущенную жизнь если не в сытости,  так  хотя  бы  в

покое. Если бы не война...

   В последнее время после дождей у крыльца и под  тыном  сильно  пошла  в

рост мурава, от нее всегда было мокро, и  Петрок,  выбирая  места  посуше,

прошел вдоль завалины и остановился на середине двора. Много  лет  он  был

тут хозяином, хорошо или худо, но правил усадьбой, а теперь  стал  глядеть

на нее словно чужими глазами, словно он уезжает куда-то  и  ему  предстоит

расстаться с местом, где прошла его жизнь. Впрочем, если  разобраться,  то

жалеть было не о чем. Хата давно уже была не новая, хотя  дерево  когда-то

попалось  хорошее  -  спелая  смолистая   сосна,   бревна   стен   немного

потрескались, но ни одно не сгнило.  Хата  еще  постоит,  может,  послужит

людям. Крышу в коньке надо бы  залатать,  возле  дымохода  с  весны  стало

протекать, так же как и в истопке,  что  через  сени  под  одной  с  хатой

крышей. В истопке даже льет, в сильный дождь на глиняном  полу  образуется

лужа, и  Степанида  бранится:  за  лето  не  собрался  дыру  заделать.  Но

действительно не собрался -  не  то,  так  другое,  а  главное,  не  очень

хотелось тащить  свои  кости  по  шаткой  стремянке  на  крышу,  думалось:

перестанет дождь - подсохнет и  лужа.  А  то  потревожишь  гнилую  солому,

польет сильнее, чего же хотеть от постройки,  которой  под  сотню  годков,

ставили, кажется, еще при панщине, а истопку и того раньше. Крыша на  ней,

сколько помнил Петрок, всегда зеленела под шапкой  мха,  в  маленьком,  на

одну шибку, оконце блестело радужное от старости стекло.

   Самая, может, справная здесь постройка - это новая пунька за хлевом,  с

виду самая малоприметная во дворе,  наспех  срубленная  из  тонких  еловых

верхушек, в стенах сплошь щели, но для пуньки сойдет и со щелями - ветерок

в ней продувает, а дождь не мочит. Ставили ее вдвоем с Федькой,  думалось,

если не самому, так, может, сгодится сыну. Отслужит  в  армии,  женится  и

Предыдущая Следующая