Предыдущая Следующая
3
Примерно в то же время этот самый «сам» – Аркадий
Арсентьевич Клычков, известный по всему Уралу купец и промышленник, «обмывал»
покупку Большереченских золотых приисков. Третий день над североуральским
таежным селом стоял дым коромыслом.
– Эх, ядрена шишка, знай, народ, Таежного Клыка, ложись
травой перед Аркашкой Монахом, сволочи‑и! – тряс широкой
староверческой бородой Клычков. Он схватил бокал коньяку, разбавленного
шампанским, долго сосал обжигающую влагу распухшим за трехдневное гульбище
ртом.
– Аркадий Арсентьевич… Аркаша‑а! –
простонала знаменитая екатеринбургская проститутка Дунька Стелька, женщина
накрашенная, тонкая, как змея. Вот уже полгода ее таскал с собой повсюду
Клычков, – Право же, неудобно… Люди к тебе с почтением…
– Цыц, Дунька! – оборвал ее Клычков. – Знаем
мы, что за почтение… Знаем, как за глаза‑то навеличивают…
Клычков презрительно оглядел разномастных гостей, шумевших в
большой и высокой зале с люстрами. Теперь эти люстры, и зала, и весь огромный
дом бывшего хозяина рудников – его, Аркадия Клычкова, собственность. Да и люди,
смятые, взлохмаченные, куражившиеся за столами, вповалку лежавшие на плюшевых
потертых диванах вдоль стен (неважно шли дела у бывшего золотопромышленника,
Аркадий Арсентьевич это слышал, но, когда увидел потертые диваны, сразу сбавил
цену за рудники на одну четверть), эти люди тоже почти принадлежали ему. А ведь
в зале копошились не какие‑нибудь трень‑брень – ирбитские
ярмарочные воротилы, тюменские скупщики хлеба, скота, масла, златоустовские
промышленники со своими компаньонами, тагильские заводчики. Было время,
кланялся им Клычков каждому в отдельности, пусть теперь кланяются ему все
вместе. Ведь у него, у Клычкова, хлебные, галантерейные, москательные, меховые
и разные другие лабазы в Ирбите, у него медные и серебряные рудники по реке
Чусовой, угольные шахты на Вишере, торговые конторы во многих уральских
городах, в том числе в самом Екатеринбурге, он неограниченный хозяин
вычегодских и печорских лесов со всеми их богатствами.
Все, все есть у него, Аркадия Клычкова. Не было только
золотых рудников, а теперь пожалуйста!
Высокие окна раскрыты настежь, теплое августовское солнце
заливало залу, ветер чуть шевелит легкие кружевные занавески. Занавески были
уже клычковскими, он приказал их повесить перед приездом гостей.
С улицы доносились пьяные крики, матерщина, песни – третий
день вместе с новым хозяином рудников гулял и рабочий люд. Клычков приказал
кабатчику поить всех бесплатно.
Предыдущая Следующая
