Предыдущая Следующая
Фрол и Митька не спали и эту, четвертую ночь, безуспешно
пытаясь разыскать теперь хотя бы Зину. Утром Митька, едва держась на ногах,
приплелся домой, упал на кровать и на несколько часов забылся.
К обеду он все‑таки прохватился от тяжелого, бредового
сна, с трудом оторвал от подушки голову. Подушка сбилась, он хотел машинально
ее поправить и обнаружил Зинину записку.
– Батя, мама… – закричал он что есть силы.
– Да поспи ты, сынок, поспи, – проговорила
Степанида. – Мыслимо ли эдак… захвораешь еще…
– Где… где отец?! – закричал Митька.
– О‑ох… сейчас и не поймешь, кто – где.
Митька сорвался и побежал на улицу…
… Только еще через день утром нашли на берегу возле парома
Зинину гребенку, а к середине дня в Светлихе, недалеко за деревней, выловили ее
жакетик.
– Зинушка, Зинушка, дочушка ты моя… – плакал
Антип, обессиленный, разбитый, валяясь на кровати в своем домишке, – Ведь
это я, я погубитель ее, люди…
Клавдия отпаивала отца, не отходя от него ни на шаг. Труп
Зины искали по всей Светлихе, но так и не нашли.
Фролу седеть уже больше было некуда, а у Митьки появились за
эти дни первые серебряные пряди.
Когда стало ясно, что поиски Зины и ее с Митькой сына
бесполезны, в доме Кургановых установилась могильная тишина. Сам Митька лежал
на кровати как мертвый, отвернувшись лицом к стене. Фрол, сгорбившись, сидел у
порога и курил папиросу за папиросой. По дому неслышно ходила одна Степанида.
На исходе дня к Кургановым зашел Егор Кузьмин.
– Я насчет устройства летних лагерей, Фрол Петрович…
– Что?.. А‑а, сейчас… – промолвил Фрол,
видимо даже не соображая, что говорит.
Посидели, помолчали. Егор увидел тряпку, валявшуюся у стены,
несколько секунд смотрел на нее, нагнулся и поднял. Это был синий ситцевый
платок в черную крапинку.
– Откуда это у вас? – спросил Егор.
– Что? – очнулся Фрол. – А‑а!
Степанидин, однако, чего платки разбрасываешь, подбери, – сказал Фрол
жене.
Степанида взяла из рук Егора платок, повертела.
– У меня сроду такого не бывало.
– Это платок моей матери, – сказал Егор.
– Что?! – в третий раз переспросил Фрол, взял
платок из рук жены. – А как он тут оказался?
Егор пожал плечами:
– Мать приезжала недавно к нам. Варьке все божьей карой
грозила, стращала чем‑то. Меня прокляла. Проклятый теперь я сын.
Фрол тупо глядел на платок, вертя его в руках.
– Я говорю, как он у нас‑то оказался?
– Это я нашел его в лесу, – сказал, оборачиваясь,
Митька.
Предыдущая Следующая