Предыдущая Следующая

– Да, и того не сказал бы… И не пришел бы к тебе сюда, кабы тогда, в далекий голодный год, два пуда муки не дал нам, не поддержал. Ты забыл уж, может, а я помню. Добро человеческое – оно вечно помнится. Вот и говорю – гляди за Устином. Коня он загнал, вишь ты. А с чего?

– Ну, с чего? – переспросил Захар.

– А я почем знаю! – чуть повысил голос старик. Но тут же добавил потише: – С того, может, что прижигает ему невмоготу уж, коробится, как на угольях… За женой его, этой старой ведьмой, гляди.

– Вроде глядим…

– Ой ли… Туда ли?

Анисим постоял в задумчивости, положил обе руки на костыль. Потом еще раз вздохнул:

– А может, я не туда. Ну да чего теперь? Туда, не туда – отглядел свое… А все блазнится – компания у них одна. Устинка, жена его, этот Илюшка‑недоносок. Да и наше дурачье – Антипка, Овчинников Андрон, Фролка… Вот тоже Фролка‑то, штуковина с хреновиной. Знавал я его, как же… Вместе по девкам шастали… А вот завернулся с чего‑то, как я, в эти… как ты сказал?., в капустные листья…

– Послушай, Анисим Семеныч… – шагнул было к нему Захар.

Но старик торопливо взялся за дверную ручку.

– Нет уж, Захарушка, ты ни об чем не расспрашивай меня, – сказал Анисим. – Что знал, тебе сам сказал. За всю жизнь я, может, так подробно ни с кем не беседовал, как с тобой вот да с Петькой‑редактором недавно. И то потому, что шибко уж тяжело на душе. Люди, если разобраться, всю жизнь добра мне желали, и много его сделали. Это я сейчас только понял. Вот и говорю, зачало давить на душе. Вот и, думаю, облегчусь перед смертью… Уж как могу.

– Да что ты, в самом деле, умирать засобирался раньше времени? – не вытерпел Захар.

Но старик на это только махнул рукой:

– Так ты помни, об чем рассказал я…

И ушел.

Захар долго глядел на захлопнувшуюся за Анисимом дверь, сел на табурет тут же, возле порога, пытаясь хоть немного разобраться, что тут к чему.

Наскоро прибрав со стола и не переставая думать о разговоре с Шатровым, оделся, пошел к амбарам. Еще вчера вечером он хотел глянуть, как там готовят яровые семена, да не успел.

Проходя мимо усадьбы Натальи Лукиной, он замедлил шаги. А потом решительно повернул к невысокому крылечку.

Наталья встретила его каким‑то испуганно‑отсутствующим взглядом, прижавшись в кухонном углу.

– Здравствуй, Наталья… Да ты чего это?

– А‑а, ты, Захарыч, – произнесла она, суетливо схватила стул. – Напугалась я чего‑то. В сенях ты сильно стучал… Садись.

Предыдущая Следующая