Предыдущая Следующая

– Отдай, отдай ты им все, слугам проклятого узилища, – сказали в один голос старухи. – Богатстве другое ждет тебя, невиданное… Где им понять! Порадеем вот – и облегчится душа. Собирайся…

И Зина собиралась, радела. На этих радениях после памятного причащения кровью Христовой к ней все относились с каким‑то подобострастием, даже с заискиванием. Едва она появлялась, ей очищали лучшее место, когда уходила, ей услужливо накидывали на плечи пальтишко.

Несколько раз ее одевал даже сам Христос Григорий. Зина чувствовала, что руки его, едва касаясь ее тела, вздрагивали.

Да, на радения она ходила, но все это по‑прежнему было ей противно. И, покинув молитвенный дом, она каждый раз, прислонясь к дереву или к какому‑нибудь забору, долго дышала свежим воздухом, глядела на звезды. Затем торопливо бежала к сыну.

Как‑то встретила ее на улице Марфа, остановила, подперев себя костылем, чтоб не упасть.

– Как живешь‑то, касатушка моя?

– Ничего, живу… – ответила Зина. – Куда денешься…

Марфа оглядела ее внимательно с ног до головы, уставилась в лицо своими слезящимися глазами, словно хотела что‑то просмотреть насквозь.

– Ну, ну… – прошамкала она наконец. – Будет нужда – приходи, касатушка, завсегда я согрею тебя тем теплом, которое еще осталось у меня…

И пошла, как слепая, тыкая впереди себя палкой.

Так прошло еще с полгода. За это время на квартиру, где она жила, несколько раз опять заходил Христос Григорий. Зина боялась его еще больше, чем вначале. Она знала теперь, догадывалась, чего он от нее хочет. На всех радениях его глаза бесстыдно ползали по ней. А когда он приходил к ней на квартиру, обе старухи, суетливо пометавшись по избе, куда‑то исчезали.

Но Зина каждый раз брала на руки ребенка и тоже выходила на улицу, погулять на воздухе.

– Ну, гляди, сестра моя, беда не за горой! – зловеще предупредил ее однажды Григории.

И беда действительно пришла: как‑то, придя с работы на обед, Зина обнаружила у сына температуру. Сердце ее оборвалось.

– Вот, вот, – проскрипела Евдокия, – Бог‑то вечно терпеть, что ли, будет…

– Я сейчас за доктором…

– Какой впять тебе доктор! – окрысилась старуха. – Крестить надо! Дотянули, поможет твой доктор теперь! Я за Христом Григорием послала, в нем одном спасение… если не поздно. Не понимаешь, что ли?

Что понимала и что не понимала теперь Зина – она и сама не знала. Она была просто запугана. И, не имея сил вмешаться, глядела, как старухи готовятся к «святому таинству», – кряхтя, ставят на две сдвинутые скамейки черную деревянную кадку, льют в нее холодную воду, добавляют теплой, пробуют температуру пальцами. Христос Григорий засучил рукава, вынул из кроватки ее сына, развернул пеленки, что‑то пробормотал и окунул ребенка в кадку раз, другой, третий… Только захлебывающийся крик ребенка привел Зину в себя. Она кинулась к Григорию, выхватила мальчика, прижала к себе.

Предыдущая Следующая