Предыдущая Следующая

Мальчик часто‑часто дышал, метался в жару. Зина со всех ног кинулась в больницу.

Там ей сделали выговор – зачем по морозу ребенка несла в больницу, надо было врача вызвать на дом! Но тут же и успокоили: у мальчика ничего страшного, небольшая простуда. Сделали укол, дали лекарство, велели поить через каждые три часа. К утру температура должна снизиться. А к обеду обещали прислать домой врача.

Но лекарство не помогло, к утру мальчику стало хуже.

– Э‑э, милая, что твои доктора! – все утро скрипели то Евдокия, то Гликерия. – Тело у каждого свое, а душа человечья Богу принадлежит. А ты вот с Христом Григорием‑то как? А он ведь предупреждал. Вот и разгневался Господь. И наказал…

– Да где же доктор, где доктор? – металась Зина от окна к окну.

Прошел обед, наступил вечер, – доктора не было.

– И не придет, – заявила Гликерия. – Кто ему позволит нашу святую обитель осквернять…

– Это что… что вы говорите? – догадываясь о чем‑то, в ужасе проговорила Зина.

– А то и говорим, – заявила Гликерия. – Приходила докторша, да мы прогнали.

– Да вы… вы что?! – не помня себя, закричала Зина.

Тогда Евдокия, пожевав сперва беззвучно впалым ртом, сказала:

– А ты не кричи‑ка… Ты носила дитё к докторам, а оно что? Вылечим твоего сына, не убивайся. От Бога все. Он наказывает, он и исцеляет. Помолилась бы вот лучше. Гликерия, сбегай, поклонись христу Григорию. Попроси: смилуйся, мол…

Старушонка проворно исчезла. Через некоторое время вернулась и, пятясь задом от дверей, беспрерывно кланялась. Через порог не спеша перешагнул Христос Григорий.

Евдокия упала на колени с возгласом: «Смилуйся, смилуйся…», – за платье потянула вниз и Зину. И обезумевшая от горя Зина тоже оказалась на коленях…

Христос снисходительно усмехнулся, так же не спеша разделся.

– Усердно ли читаешь молитвы, чувствуешь ли умом неокрепшим многовеликую суть животной книги? – спросил он у Зины.

– Читает, святой пророк наш…

– И чувствует… понимать начинает, – чуть ли не в один голос заявили старухи.

Григорий кивнул, по‑прежнему не спеша подошел к кроватке, развернул мальчика. Зина рванулась было, но Евдокия удержала ее:

– Ты стой, стой на коленях смиренно… В одном этом спасение.

Христос склонился над мальчиком, что‑то шепча. Вынул из кармана банку, взял щепоть какого‑то порошка, обсыпал пеленки и завернул ребенка.

– Будет жить, – изрек он, берясь за шапку. – Душа его ангельская мучается, крещения просит. – Надел полушубок и добавил: – Так что, коли не окрестите, снова ударится в жар, и тогда уж…

Предыдущая Следующая