Предыдущая Следующая

– Митенька… Раз Бог пронес, так чтобы снова… Я к тому это…

И тут Митька взорвался, точно бочка с порохом, в которую бросили горячую спичку:

– Т‑ты, мать! Чего ты лезешь всегда мне в душу?! Что Бог пронес? А может, лучше было бы, кабы не пронес он?! Кто у тебя просил этой… такой помощи?

– Сыночек, сыночек! – обиженно воскликнула Степанида. – При чем я‑то здесь? Ведь сам ты отодвигаться начал, бегать от нее…

– Я, может, побегал бы, да образумился?

– Чего говоришь‑то? Чего говоришь? Подумай!..

Митька, наверное, в самом деле подумал, стих, замолчал. Степанида подождала немного, качнула укоризненно головой:

– С матерью‑то ты как, Митенька… Я тебя в себе носила, качала‑пеленала, с ложки кормила…

– Чего уж… Ладно, мама, извини…

Когда родился у Зины сын, Антип, ее отец, беззвучно похлопал глазами и ртом. И только на другой день рассмеялся:

– Хи‑хи… Вот это – трансляция. А я что говорил?

И побежал к Кургановым.

– Так как же оно, Дмитрий? Землю‑то перед Зинкой кто копытами раскидывал? Ну‑ка, признавайся, чей грех?

– Какой еще грех, скрипун ты слюнявый?! – подняла шум на всю деревню Степанида. – Ты чего это хочешь на сына навесить? Да я на тебя в суд за клевету…

– Не шибко, не шибко стращай‑то… – попробовал было огрызнуться Антип.

Но Степанида не дала ему больше и рта раскрыть.

– Н‑нет, этакое бесстыдство видали, а?! – кричала она во весь голос. – Да Зинка ведь дня дома не сидела, все по бригадам таскалась. Туда везет книжки, а оттуда что? А ну‑ка, отвечай! Не можешь? А люди знают… Вон, говорю, люди, – тот же Андрон, например. И другие…

Андрон, кроме своего обычного и непонятного «сомневаюсь», по этому поводу ничего не говорил. Зато Устин Морозов подтвердил, что несколько раз видел Зинку в поле и в тайге с парнями из соседних деревень. Старушонки, посещающие молитвенный дом, при случае стали плеваться: «Распутница нечестивая! Моя кума с Ручьевки рассказывает, что Зинка, как приедет к ним, книжки свои под лавку, а сама на игрища…» – «И не говори, не говори! Юрка вон Горбатенко, болтают, шибко любитель был Зинкины книжки читать. Как она приедет, рассказывают, он сразу к ней…» – «Дык и Агафья Зиновьевна с притворовской бригады говорит…» – «А я в то лето, поварихой‑то когда на стане работала, уж и нагляделась на дочерь Антипа… Одному улыбнется, перед другим аж дугой выгнется. А как стемнеет, хохоточки из кусточков…»

Предыдущая Следующая