Предыдущая Следующая

Устин стоял у дверей, вытянувшийся, окаменевший. Он боялся открыть глаза, сознание его не работало еще, а в голову стучало молотом: «Демид, Демид, Демид…»

В комнате никто больше не кашлял, не было слышно ни малейшего шороха. Устин медленно, открыл глаза. Перед ним действительно стоял… Демид Меньшиков.

В комнате не было ни стула, ни стола. Одни белые стены. И яркий‑яркий электрический свет. А у стены, весь в белом, как привидение, стоял Меньшиков.

Демид сильно изменился, сильно постарел. Он отрастил небольшую бороду, длинные волосы. И борода и волосы тоже были белыми. Но Устин сразу узнал его. Да и как было не узнать эти круглые, навыкате, глаза, которые смотрят вон на него, Устина, так, что кожа коробится, словно на огне, эти тонкие губы… Когда‑то Демид все намеревался сжевать этими губами букетик лесных цветов, но каждый раз почему‑то передумывал.

Устин стоял‑стоял, да и начал сгибаться в коленях, начал опускаться, точно хотел сесть на стул.

– Упадешь ведь, – негромко сказал Демид.

Колени Морозова перестали сгибаться, он с удивлением поглядел направо, налево…

– Падать‑то не к чему пока, – опять сказал Демид, по‑прежнему не трогаясь от стены. – Здравствуй, что ли, Устин Акимыч.

– Хе‑хе… – Но тут же Устин испугался своего смешка, проговорил неловко, полувопросительно: – Где же Пистимея‑то? Куда это она делась?..

– Не потеряется, я думаю.

– Так… – Устин наконец начал приходить в себя. Он расстегнул тужурку, снял шапку, поискал, куда бы ее повесить. – Гвоздь‑то хоть есть тут?

Голос его окреп окончательно.

Демид Меньшиков все еще стоял у белой стены, почти сливаясь с нею.

– Что вырядился в белое, как покойник? – Устин так и не поздоровался с Меньшиковым.

– Время позднее. Мы уж спать легли.

Демид отделился от стены, прошелся из конца в конец комнаты, словно призрак. Устин даже сделал шаг назад, к двери. Демид остановился, поглядел на него, скривил чуть губы, отчего они стали еще тоньше.

– Иди сюда, вот в эту дверь, – и Демид отдернул белую занавеску, которую Устин как‑то не заметил, толкнул филенчатые створки. – Проходи, гостем будешь.

Помещение, куда вошел Устин, было обставлено, как обычная жилая комната: стол, накрытый розовой скатертью, стулья, желтый дерматиновый диван, желтый абажур, на окнах занавески, в углу тумбочка местного промкомбината, как определил Устин, на тумбочке радиоприемник «Восток». Из этой комнаты еще две двери вели куда‑то. Демид снял розовую скатерть со стола, приоткрыл одну дверь, сказал негромко:

Предыдущая Следующая