Предыдущая Следующая

– Устюша… Ведь с самого утра голодный.

Он не отозвался. Пистимея еще раз проговорила:

– Устюша…

Но этого, второго зова Устин даже и не услышал уже. Он снова был там, в зауральской северной глухомани, в затерявшейся среди тайги, как щепка в океане, деревушке.

… Через неделю после «военного совета» Демид сказал Косте:

– Завтра чтоб готов был… для прогулки.

«Прогулка» началась с того, что Демид повел его и Тараса в лес. Он и Тарас были одеты по‑дорожному; вели в поводу коней. А сам Демид шел впереди в одной рубашке с распахнутым воротом. Шел, срывал по обочинам тропинки лесные цветочки, складывал в букетик, время от времени подносил к своим тонким губам, точно собирался их пожевать. Но не жевал их, а нюхал…

«Что он, дьявол, на свидание с девкой идет, что ли? Ишь вырядился. С нами не поедет, что ли?» – думал Жуков, но ничего не спрашивал.

Вышли неожиданно на полянку. Из травы поднялись двое – Тарасов друг Микита и какой‑то угрюмый бородач.

– Вот так, Константин Андреич… И ты, Тарас, – повернулся Демид к Звягину, – И все остальные… Его вот звать Гаврила Казаков, – показал Демид букетиком на угрюмого бородача. Показал и снова поднес букетик к лицу, обнюхал его со всех сторон.

«Ну, сейчас‑то уж кусанет!» – подумал Костя.

– Куда идти и что делать, он знает. Слушаться его, как… В общем, если жить хотите, слушайтесь… И вот этого мужика тоже берегите, – кивнул Демид на Микиту.

И, ничего больше не объясняя, пошел обратно.

Невдалеке, под деревьями, стояли пять низкорослых лошадей. Тот, кого звали Гаврила Казаков, молча отвязал коней, взобрался на одного из них и махнул рукой: поехали, дескать.

Ехали и шли, протаскивая за собой по зыбучим трясинам, по непролазным таежным зарослям упиравшихся лошадей, почти неделю.

На шестой день пути в полдень остановились почти на такой же полянке, как и та, с которой отправились в путь. Казаков проговорил:

– Ну вот… В общем, пришли мы на место. Тутока, в трех верстах, деревня. Большереченская называется. Задача наша такая – без шуму взять сельсоветчика, председателя коммунишки… Григорием Кувалдой председателя звать, – зачем‑то сообщил он. – В случае чего живыми не сдаваться. Люди взрослые, понимаете: если не они прикончат, то уж мы достанем. Живот положим, а достанем. Это уж так верно, как и то, что ночь сегодня наступит.

Минуты две все полоскались в мочажине. Потом Казаков сказал, засовывая руки в мешок с провизией:

– Вот по ломтю мяса всем, по три‑четыре десятка сухарей. Это – в дорогу. Больше брать не будем, чтоб не обременяться. – Завязал мешок, отбросил его под дерево. – Микита приберет. Пошли… – И встал.

Предыдущая Следующая