Предыдущая Следующая
Федька, как, видимо, каждый ребенок, любил природу. Это
взрослые – некогда им, что ли? – не замечают почему‑то ни сказочного
утеса, ни искрящихся под летним солнцем кедров. А если и взглянут когда, то
равнодушно и лениво, словно им жить на земле, по крайней мере, еще тысячу лет
каждому и они успеют еще насмотреться на все дивные дива.
Не‑ет, он‑то, Федька, знал, что человек хотя и
живет долго, но не больше ста лет. Поэтому надо успеть на все насмотреться
сейчас.
Эти лучи, птицы, речка, утес, кедры были его друзьями. У
каждого из его друзей были страшные враги. Ну, например, у кедров самым опасным
и безжалостным врагом был ветер. Он частенько налетал тогда, когда кедры
зажигали свои разноцветные лампочки, дул изо всей силы и быстро тушил их. Мало
того – ветер срывал эти крохотные, уже потухшие лампочки и, улюлюкая и
насвистывая, разбивал их о землю.
Ветер вообще был существом очень злым и коварным. Часто он
налетал неожиданно, среди полнейшей тишины, вздымал тучи пыли, подхватывал
листья, солому, бумажки, все это пережевывал своим страшным, невидимым ртом и
выбрасывал где‑нибудь далеко‑далеко. Он вырывал птиц из гнезд,
волок их за собой, колошматил в воздухе, словно хотел обломать им крылья за то,
что они, когда его, ветра, здесь нет, летают по его владениям. Ветер валил
наземь и могучие деревья, осмелившиеся поднять свои ветви туда, где должен
властвовать только он. Ветер, срывая с людей фуражки, грозил изорвать на них в
клочья всю одежду только за то, наверно, что они понастроили дома, в которых
вздумали укрываться от его цепких и холодных лап. Иногда ветер просто свирепел
от этого и принимался с дикой злостью рвать и разворачивать крыши.
Ветра боялись все. Он еще только начнет подувать чуть‑чуть,
а ветви кедров уже задрожат, Светлиха сморщится, птицы умолкают и прячутся в
траву.
И только могучий утес ничего не боится, выставляет ему
навстречу свою каменную грудь. Бывало, утрами ветер в одну секунду потушит и
сорвет с кедров все лампочки, а утес только разгорается под лучами солнца все
сильнее да сильнее, ветер только раздувает да раздувает это все ярче и ярче.
– Ну, потуши, потуши попробуй! – в восторге кричал
ветру Федька, приплясывая от возбуждения у окна, из которого хорошо был виден
каменный великан. Кричал с откровенной насмешкой и с радостным злорадством. А
как же! Пусть не думает, понимаешь, что ему подвластно все!
Случалось, что ветер выходил из себя окончательно. Тогда‑то
и трещали крыши домов, беспомощно и жалко болтались в вышине верхушки кедров,
валились деревья. Все вокруг свистело, дрожало, стонало, гнулось и неслось в ту
сторону, куда дул ветер. И только Марьин утес, парусом распустив над собой
ветви осокоря, плыл и плыл навстречу бешеному ветру, ни разу не дрогнув, не
покачнувшись, не повернув обратно.
Предыдущая Следующая