Предыдущая Следующая
Потом она принялась ходить по комнате, чуть не заметая
крашеный пол длинной юбкой. Прошла мимо кровати раз, другой, села у окна,
вздохнула бесшумно.
– Устинушка… – промолвила осторожно Пистимея,
прервав его мысли. – Я хотела об дочери вот потолковать с тобой…
– Чего «Устинушка»? Чего «Устинушка»?! – крикнул
Морозов. – Тут и так муторно, а ты… Отвяжись ты со своей дочерью…
Опять заскрипели половицы на крыльце.
В комнату не вошел, а вбежал Илюшка Юргин, скинул шапку,
шмякнул ее об стену, стараясь попасть в торчащий, толстый как палец, гвоздь.
Шапка глухо стукнула, приклеилась к стене, точно была насквозь пропитана клеем.
– Лежишь?! – крикнул он, бегая по комнате. –
Ну лежи, лежи! Послушай, что я тебе скажу… Не про коня, которого ты загнал, не
про…
– Вот что, друг «Купи‑продай», – перебил его
Устин, не вставая с постели. – Послушай наперед ты меня. – И бросил
жене: – Пойди там скотину глянь…
Пистимея вышла, Устин заговорил тихо, будто рассуждал сам с
собой:
– И как это я, старый дурак… Как ты сумел уговорить
меня… скрипучим своим голосом… забыть про те стожки в Мокром логу?
– Так ведь чуял я – взыграет ноне сено… – плаксиво
оправдывался Юргин. – Все выжидал.
– Выжидал?! – Устин встал с кровати. Растрепанный,
в рубахе навыпуск, быстро заходил по комнате. – И выждал! Дождался!! Что
теперь делать? Чего Захару говорить?! Задохнешься когда‑нибудь от
жадности, раздуешься и лопнешь, как пузырь с гноем.
– Но, но! – выкрикнул Юргин, и в его голосе прозвучали
вдруг угрожающие нотки. – На равных играем. У пса вон тоже четыре ноги.
Передние пусть твои, я не спорю. А отруби‑ка задние ноги – и передние не
побегут.
– Не побегут? У пса, значит?
– Я так… Слова для меня без весу и цвету. Я к примеру,
что на одинаковых правах мы… В смысле – живем одинаково…
Устин скривил губы и лег на свою кровать.
Лежал долго и все молчал. Илья ерзал на стуле, кашлял в
маленький кулачишко, такой маленький, что казалось, и ложку‑то во время
еды Юргин, наверное, держит с трудом.
– Чтоб наклал воз сена да свез на ферму, – вяло
сказал Устин.
– Не‑ет, хе‑хе… – протянул
Юргин. – Откуда оно у меня, лишнее‑то?
– А я говорю – отвезешь! – повысил голос Устин.
Юргин помедлил и спросил:
– Дык как же? Непонятно мне.
– Чего?
– Овчинников же первый завопил по деревне: «Сомневаюсь,
чтоб законно это! Народ Захарка обирает…»
Предыдущая Следующая