Предыдущая Следующая

Кто знает, если бы не эти светлые капельки, падающие с Марьиных волос, может, Фрол и не пошел бы партизанить. Он помнил о них почему‑то долго, а потом забыл.

В отряде Фрол Курганов вел себя так, будто дело шло совсем не о жизни и смерти, будто взрослые люди собрались, чтобы поиграть в войну. Если отряд стоял поблизости от какой‑нибудь деревни, Фрол оставлял на сохранность Антипу Никулину свою винтовку и, сунув, однако, в рукав финский ножик, тайком уходил к девкам.

Когда Марье стали известны его ночные похождения он, пожав плечами, невозмутимо заявил ей:

– А я что, с тобой, что ли, играть должен? А то давай… сообразим.

От неожиданности Марья смутилась. И тут произошло невероятное – Фрол тоже растерялся и покраснел.

– Только у тебя и уменья, – тихо проговорила Марья. – Только в этом ты… сообразительный.

Несколько дней Курганов ходил сумрачный и задумчивый. Отряд в то время метался в огненном кольце, пытаясь выйти из окружения. Каратели наглухо заложили все выходы, пытаясь загнать партизан в топкие трясины, выбраться из которых могла разве только птица.

И вдруг Курганов исчез. Даже Антип не знал, куда девался Фрол.

– Ну и черт с ним! – махнула рукой Марья.

– Хе‑хе!.. Где‑нибудь в постели молодца прихватили. Еще потненького, – высказал предположение Антип.

– А все же, Марья, сменить бы лагерь, – сказал осторожный Захар Большаков. – Что‑то все обдумывал Фрол последнее время.

Помолчала Марья, глухо сдвинув светлые брови над глубоко запавшими глазами.

– Н‑нет, Захар, что ты! Он блудливый, как кот, а совесть у него вроде есть.

– У него совести, сколь у меня денег, – вставил Антип. – Валялась в кармане копейка, да и ту пришлось разменять.

Отряд все же ушел на новое место, оставив на всякий случай засаду. Но ни в эту, ни в последующие ночи на пустой лагерь никто не нападал.

Фрол явился через неделю, каким‑то образом отыскав новое место стоянки отряда. Явился оборванный, окровавленный, с перевязанной головой. Впереди него, согнувшись, как старики, вышагивали гуськом шесть человек в гимнастерках и кителях с погонами, но… без штанов, со связанными за спиной руками. Между собой все люди тоже были связаны, причем довольно любопытным образом: от рук переднего двухметровая веревочная петля тянулась к шее следующего. Если бы кто вздумал бежать, он обязательно повалил бы двух других, намертво затянув петли на их шеях, да и на своей собственной.

Сам Фрол, в колчаковской солдатской форме, помахивая наганом в правой руке, замыкал это необычное шествие. Левой он, как кучер, держал конец веревки необычной упряжки, привязанной к рукам человека с полковничьими погонами.

Предыдущая Следующая