Предыдущая Следующая
– Гляди береги его, – сказал Фрол, как только она
оправилась от родов.
– Что ты! Пылинке сесть не позволю, – ответила
Стешка.
И не позволяла. Сын рос, держась за материну юбку. К отцу
шел нехотя, как‑то сторонился, пугаясь его угрюмости.
– Ах ты, маткин сын! – смеялся иногда Фрол и тут
же, погружаясь в свои хмурые думы, забывал о сыне и жене.
Так дожили они до сегодняшнего дня. Не заметил Фрол, как
вырос Митька, не заметил, как подошла старость…
… Отрывочные картины прошлого теснились в голове Фрола,
проносились беспорядочные, как рваные, перемешанные ветром облака. Все походило
на тяжелый, перепутанный сон.
«Да, Митька… – снова подумал Фрол. – Не заметил,
как вырос сын, и, кажется, не заметил, каким он вырос. А каким?»
В школе Митька учился хорошо. «Неугомонный, бойкий,
любознательный», – в один голос говорили учителя. Это Фрол знал и сам.
Знал и втайне гордился им. Митька всегда был предводителем своих сверстников,
зеленодольские ребятишки всегда признавали его превосходство.
Помнит Фрол, как уходил Митька в армию на действительную.
Два дня с гурьбой девчат и парней бродил он по деревне, расправив плечи, будто
хотел сказать всем своим видом: «Глядите, – пока я еще на земле, но сейчас
сорвусь и полечу в голубые выси».
Однако, уезжая, сказал совсем о другом:
– Ну, прощайте… Вы еще обо мне услышите.
И услышали. Митька частенько присылал домой вырезки из
военных газет, в которых рассказывалось, как – то во время стрельб, то боевых учений
– отличался солдат Курганов. Сперва солдат, потом ефрейтор, потом младший
сержант Курганов. Степанида давала читать эти вырезки каждому.
Через два года от командира части пришло письмо, в котором
он благодарил Степаниду Михеевну и Фрола Петровича за то, что они воспитали
такого отличного сына, «показывающего солдатам пример в боевой и политической
подготовке, в служении Родине». Письмо пришло почему‑то на имя Степаниды
Дорофеевой. Но Фрол не обиделся. А через два с половиной года Митька, уже
сержант, прислал фотографию, на которой он стоял с автоматом в руках под
развернутым знаменем полка…
После армии Митька стал работать трактористом. Скоро о нем
заговорили как о лучшем механизаторе колхоза. И опять в районной газете
замелькала его фамилия, а однажды напечатали и портрет. Да и немудрено –
выработка у Митьки всегда намного больше, чем у других трактористов, урожай на
вспаханных им землях всегда почему‑то выше.
– Все очень просто, – маленько красуясь, говорил
Митька. – Земля – она пот любит. Самое лучшее удобрение – человеческий
пот.
Предыдущая Следующая