Предыдущая Следующая
Энгельса приказал
своей социалприслужнице Зинаиде
Прокофьевне Буниной
спалить в печке, как явный меньшевик
со своим ассистентом Борменталем
Иваном Арнольдовичем, который тайно не прописанный
проживает у него в
квартире.
Подпись заведующего подотделом
очистки П. П.
Шарикова -
удостоверяю. Председатель домкома Швондер, секретарь
Пеструхин".
- Вы позволите
мне это оставить у себя? - спросил Филипп
Филиппович,
покрываясь пятнами, - или, виноват, может быть, это вам
нужно, чтобы дать
законный ход делу?
- Извините,
профессор, - очень обиделся пациент, и раздул
ноздри, -
вы действительно очень уж презрительно смотрите на нас.
Я... - И
тут он
стал надуваться, как индейский петух.
- Ну,
извините, извините, голубчик! - забормотал
Филипп Филиппович,
простите, я право, не хотел вас обидеть. Голубчик, не
сердитесь, меня он
так задергал...
- Я думаю, - совершенно отошел пациент, -
но какая
все-таки дрянь!
Любопытно было бы взглянуть на него. В Москве прямо
легенды какие-то про
вас рассказывают...
Филипп Филиппович
только отчаянно махнул
рукой. Тут пациент
разглядел, что профессор сгорбился и даже как будто
поседел за последнее
время.
Преступление
созрело и упало, как камень, как это обычно и бывает. С
сосущим нехорошим сердцем
вернулся в грузовике
Полиграф Полиграфович.
Голос Филиппа Филипповича пригласил его в смотровую.
Удивленный Шариков
пришел и с неясным страхом заглянул в дуло на лице
Борменталя, а затем на
Филиппа Филипповича. Туча ходила вокруг ассистента и
левая его рука с
папироской чуть вздрагивала на блестящей ручке акушерского
кресла.
Филипп
Филиппович со спокойствием очень зловещим сказал:
- Сейчас
заберите вещи: брюки, пальто, все, что вам нужно, - и вон из
квартиры!
- Как это так?
- искренне удивился Шариков.
- Вон из
квартиры - сегодня, - монотонно повторил Филипп
Филиппович,
щурясь на свои ногти.
Какой-то
нечистый дух вселился в Полиграфа
Полиграфовича; очевидно,
гибель уже караулила его и срок стоял у него за плечами.
Он сам бросился в
объятия неизбежного и гавкнул злобно и отрывисто:
- Да что такое
в самом деле! Что, я управы, что ли, не найду на вас?
Я на 16 аршинах здесь сижу и буду сидеть.
- Убирайтесь
из квартиры, - задушенно шепнул Филипп Филиппович.
Шариков сам
пригласил свою смерть. Он поднял
левую руку и
показал
Филиппу Филипповичу обкусанный с нестерпимым
кошачьим запахом -
шиш. А
Предыдущая Следующая