Предыдущая Следующая

 - С нашим полным удовольствием. Все должно быть соблюдено, верно? Все, что положено. А что не положено, то фантазии. Бензином бы их полить да и сжечь.

 Федор Ипатыч тоже присутствовал. Но в себе был весь, сумраком занавешенный. И потому помалкивал: ел да пил. Но Якову Прокопычу ответил:

 - Всем на чужом пожаре занятье по душе найдется. Кому тушить, кому глазеть, а кому руки греть.

 Вскинулся Яков Прокопыч:

 - Как понимать, Федор Ипатыч, это примечание?

 - Законников надо жечь, а не фантазии. Собрать бы всех законников да и сжечь. На очень медленном огне.

 Разгореться бы тут спору, да Марьица не дала. Задергала мужа:

 - Не спорь. Не встревай. Наше дело - сторона-сторонушка.

 И Вовка с другого уха поддакнул:

 - Может, лодка когда понадобится...

 А Егор и не слышал ничего из своего красного угла. Подарки раздавал, водкой заведовал. Сам пил, других угощал:

 - Пейте, гости дорогие! Федор Ипатыч, свояк дорогой, мил дружок мой единственный, что нахмурился-засупонился? Улыбнись, взгляни бархатно, молви слово свое драгоценное.

 - Слово? Это можно.- Поднял Федор Ипатыч стакан.- С прибылью, хозяин, тебя, и с догадкой: раз кругом все такие законники, без догадки не проживешь. Вот вывернулся ты, значит, и молодец. Да. Хвалю. Чиста душа в рай глядит.

 - В рай? - закручинилась Харитина.- Там, где рай, не наш край. Нам до рая ста рублей не хватает. Удивилась Марьица:

 - Ты что это, Тина, каких таких ста? Кабанчика, поди, не без выгоды...

 Крепилась Харитина. Весь день крепилась, а тут сдала. Взвыла вдруг по-упокойному:

 - Ой, сестрица ты моя Марьица, ой, братец ты мой Федор Ипатович, ой, вы гости мои ласковые...

 - Да ты что, что, Тина? Да погоди голосить-то.

 - Да ведь два ста рублей - вся убоинка.

 - Двести?..- Федор Ипатыч даже хлебушек уронил.- Двести рублей? Это ж как так получается? Это почем же килограмм идет?

 - А почем бы ни шел, да весь вышел,- сказал Егор.- Пейте-ешьте, гости...

 - Нет, погоди! - строго прервал Федор Ипатыч.- Свежая свининка не баранинка. Да в это время, да в городе. Да по четыре рубля килограмм, вот как она идет! По четыре целковых - это я точно говорю.

 Онемели за столом. А Яков Прокопыч поддакнул:

 - Вокруг этой цены супруга моя рассказывала.

 - Господи! - ахнула Харитина.- Господи, люди добрые!

 - Погоди! - Федор Ипатыч ладонью пристукнул: забыл с огорчения, что в гостях, не дома.- Так выходит, что на две сотни сам ты себя нагрел, Егор. Это ж при долгах, при начете, при семействе да при бедности - две сотни чужому дяде? Бедоносец ты чертов!..

Предыдущая Следующая