Предыдущая Следующая

первую кружку, сказала, по обыкновению:

     - Саша, сыграйте, что-нибудь свое...

     У него закривились губы и кружка заходила в ркке.

     - Знаете что, мадам Иванова? - сказал он точно в недоумении.- Ведь меня

же в солдаты забирают. На войну.

     Мадам Иванова всплеснула руками.

     - Да не может быть, Саша! Шутите?

     - Нет,- уныло и покорно покачал головой Сашка,- не шучу.

     - Но ведь вам лета вышли, Саша? Сколко вам лет?

     Этим вопросом как-то до сих пор никто не интересовался. Все думали, что

Сашке столько же лет, сколко стенам пивной,  маркизам,  хохлам,  лягушкам  и

самому раскрашенному королю Гамбринусу, сторожившему вход.

     - Сорок шесть. - Саша подумал. - А можт быть, сорок девять. Я сирота, -

прибавил он уныло.

     - Так вы пойдите, обьясните кому следует.

     - Так я уже ходил, мадам Иванова, я уже обьяснял.

     - И...Ну?

     -  Ну,  мне  ответили:  пархатый жид, жидовская  морда, поговори еще  -

попадешь в клоповник... И дали вот сюда.

     Вечером новость стала известной всему Гамбринусу, и из сочувствия Сашку

напоили мертвецки. Он пробовал кривляться, гримастничать, прищуривать глаза,

но  из его  кротких  смешных  глаз  глядели грусть и  ужас. Один здоровенный

рабочий, ремеслом кательщик, вдруг вызвался идти на войну вместо Сашки. Всем

была ясна очевидная  глупость  такого  предложения,  но  Сашка  растрогался,

прослезился, обнял котельного мастера  и тут же подарил  ему свою скрипку. А

Белочку он оставил буфетчице.

     - Мадам Иванова, вы же смотрите за собачкой. Может, я и не вернусь, так

будет вам память о  Сашке. Белинька, собачка моя! Смотрите, облизывается. Ах

ты,  моя  бедная... И  ее попрошу  вас,  мадам Иванова.  У меня  за хозяином

остались деньги,  так  вы получите и  отправьте... Я вам  напишу  адреса.  В

Гомеле у  меня есть двоюродный брат, у  него семья,  и еще в  Жмеринке живет

вдова племянника. Я  им каждый месяц...Что  ж  мы,  евреи,  такой народ...мы

любим родственников. А я сирота, я одинокий. Прощайте же, мадам Иванова.

     - Прощайте,  Саша!  Давайте  хоть  поцелуемся  на  прощание-то. Сколько

лет... И - вы не сердитесь - я вас перекрещу на дорогу.

     Сашкины глаза были глубоко печальны,  но он не мог удержаться, чтобы не

спаясничать напоследок:

     - А что, мадам Иванова, я от русского креста не подохну?

 

 

 

 

 

 

VI

 

 

 

 

     Гамбринус  опустел и заглох,точно он осиротел без Сашки и  его скрипки.

Хозяин   пробовал   было  пригласить  в  виде   приманки   квартет  бродячих

Предыдущая Следующая